Кэтрин Ласки - Волки из страны Далеко-Далеко. Одиночка. Тень. Страж
Лайам МакДункан огляделся в поисках Хипа.
– Подойди сюда, Хип. Прочитай историю об убийстве малькада, которую ты вырезал во всех подробностях.
– В день ранней луны Первого Снега я направлялся к холмам в поисках костей. В тех местах часто встречаются достойные кости, ведь в других местах их смыло паводком и они стали редкостью.
«Какой же кусок лосиного навоза!» – думал Фаолан. После паводка он находил хорошие кости сотнями.
– Исследуя северный склон холмов, я заметил свежие следы двух волков. Один след был оставлен чуть раньше, и я сразу же догадался, что это обея нашего клана, Лаэль. Я вспомнил, что она и в самом деле переходила реку вверх по течению. Другой след был весьма своеобразным – отпечаток кривой лапы.
Фаолан попытался возразить – он научился бегать, не оставляя кривых следов. Но не успел он открыть пасть, как два охранника повалили его на землю.
– Еще одна такая выходка, и я выведу тебя из гаддерхила без всякого суда! – воскликнул Лайам.
– Итак, я поднимался по склону, как вдруг услышал жалобные вопли щенка, – продолжил Хип. – Представьте мое изумление, когда на вершине холма я увидел Фаолана! Вся его морда была в крови, которая каплями стекала на землю!
Хип сделал вид, что едва сдерживает рыдания, повернулся к судьям и, несколько раз судорожно вздохнув, выдавил из себя:
– Рискну смиренно предположить, что достопочтенные волки сразу же распознают создателя этого рисунка по четкости и неестественной красоте линий. Ведь все мы знаем, насколько талантлив Фаолан.
– Только демон способен создать такое!
– Только оборотень!
– Разорвите его немедленно, как предписывает закон!
Вождь рыком приказал всем замолчать.
– Почему же ты, Хип, не рассказал нам об этом неслыханном преступлении раньше?
– Я боялся. Это очень необычный волк, возможно даже, порождение Сумеречного мира. Пусть он и выгладывает кощунственные кости, но они обладают своей силой.
Некоторые старейшины клана МакДаффов возбужденно зашептались.
– Все это чушь! – вырвалось у Фаолана.
Лайам МакДункан лично больно укусил его за ухо.
Никто не заметил, как в гаддерхиле появилась сова-отшельница. Совы обладают удивительными способностями застывать, словно камень, да еще при этом и съеживаться почти вполовину от своего обычного размера. Сейчас Гвиннет почти сливалась с тенями, отбрасываемыми костром гаддерхила на стены пещеры. Зажмурив один глаз и слегка приоткрыв другой, она внимательно прислушивалась к происходящему.
– Фаолан, это все кости убитого малькада?
– Нет, вождь. Есть и еще.
– И где же они?
– Я их закопал.
– Закопал? Ты что, совершенно кэг-мэг? Закопал где?
– Я же говорил вам, – вмешался Хип. – Он из Сумеречного мира!
– Я закопал эти кости вместе с костью моей кормилицы Гром-Сердца на северном склоне, обращенном к Соленым Озерам.
Его слова потонули в гневных криках и призывах немедленно разорвать преступника.
– Я хотел почтить память малькада. Хотел выглодать печальную историю на этих костях.
– Убийца глодает кости жертвы! – содрогнулась Катмор. – Да ты больной!
– Больной! Разорвать его! Немедленно приступите к казни!
Лайам МакДункан снова повысил голос и призвал собравшихся к спокойствию.
– Убийство малькада – и в самом деле самое вопиющее преступление, какое только может совершить волк. В наказание убийцу разрывают на части представители всех кланов, и в первую очередь обеи. Мы называем такое наказание медленной и мучительной смертью. Тебе не дадут умереть быстро и безболезненно, разорвав артерию. Лохинвирр во время убийства не проводится, ведь жизнь преступника не имеет ценности. Мясо его считается моррин, и нам нельзя осквернять им наши пасти. Его сдирают с костей и оставляют на съедение воронам. Сами кости сжигают, чтобы никто и никогда их случайно не выглодал. Это понятно?
– Зачем я должен отвечать на этот вопрос, если я не совершал убийства, а даже наоборот, принес кости несчастного малькада, по которым видно, кто настоящий преступник? – спросил Фаолан тихим голосом, так и не опустив хвоста. Уши его по-прежнему были выставлены вперед. – На этих костях отчетливо заметны следы от сломанного зуба. Вы и сами это увидите, если присмотритесь. Такие следы-зазубрины можно увидеть и на кости, которую Хип принес в качестве доказательства, так же как и на тех, что выгладывал он сам. На мои зубы это не похоже.
В гаддерхиле вновь наступило молчание. Волки не совсем понимали, при чем тут какая-то зазубрина, но Фаолану удалось привлечь их внимание. Затем послышался шорох, и по пещере как будто пронесся ветерок.
– Сарк! Это Сарк! Что ей здесь нужно?
Сарк неспешно прошлась мимо судей и клановых офицеров. Задержалась она только около вождя, принявшись расхаживать взад и вперед у него под носом.
– Стоит прислушаться к словам глодателя Фаолана.
Она резко обернулась и устремила взгляд на Хипа, который весь съежился и занял позу покорности.
– Твое так называемое свидетельство крайне любопытно, Хип.
Старую волчицу не удалили из пещеры только потому, что ее окружала атмосфера таинственности и загадочных способностей. Тот же сержант, что толкнул Фаолана, двинулся было к ней, но Катмор кивком головы приказала ему вернуться на место.
– Будь так любезен, Хип, позволь мне изучить твою кость с историей.
Она как будто не обращала ни малейшего внимания на все его кривляния.
– Я предлагаю взглянуть на эту кость не только как на произведение искусства, но и как на улику, на важное доказательство ужасного преступления, – произнес желтый волк немного сдавленным голосом.
– Ах да, улика. Надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что означает это слово?
Сарк продолжала расхаживать взад и вперед, помахивая взъерошенным хвостом. Загривок ее выглядел так, как будто его встрепал ураганный ветер со снегом, донесшийся досюда от самого Хуулмере. Блуждающий глаз беспокойно вертелся, тогда как другой окидывал взглядом полпещеры.
– Полагаю, что да. Хотя я всего лишь ничтожный волк, и мой разум не сравнится… не сможет оценить…
– Не сможет распознать малейшие оттенки и детали смысла? Ты это хочешь сказать?
– Да, совершенно верно.
– Ну что же, позволь мне тебя просветить. Улика – это подтверждение того, что случилось на самом деле. Истина сама по себе не имеет никаких нюансов и оттенков, но улики можно слегка подправить. Изменить их в своих целях.
Сарк сделала драматическую паузу, а затем, словно без всяких задних мыслей, поинтересовалась:
– Так могу я посмотреть на твою кость с историей?
– Разумеется! – Хип вскочил, подбежал к волчице и опустил у ее ног свою кость. Молчание было таким глухим, что, пожалуй, можно было услышать, как на пол со шкуры падают волоски.
– Ах, какая чудесная кость, ребро, – сказала Сарк, перекатывая кость передней лапой. – Неплохой выбор поверхности, позволяющий передать все важные детали рассказа. Хотя что же это я, это же не просто рассказ, это улика! – поправила она себя.
– Да, улика, мадам Сарк. Вместе с той костью малькада, что выгладывал Фаолан.
– И я отчетливо вижу отметки от весьма необычного зуба, расположенного на нижней челюсти справа. Зазубрина! И в самом деле зазубрина, о которой говорил Фаолан. Та же самая отметина видна и на твоей кости, и на кости, выглоданной Фаоланом. Но как так вышло? Ведь твоя история запечатлена на ребре лося, до которого Фаолан даже не дотрагивался. А вместе с тем следы зуба есть и на костях, которые принес Фаолан. Одного из тех зубов, которыми мы обычно оставляем следы на костях и которыми пользуемся, чтобы выгладывать на них рисунки. Следы очень специфичного зуба.
Сарк огляделась. Ее блуждающий глаз бегал проворнее обычного. Куда клонит старая волчица? Сердце Фаолана учащенно забилось.
– Можно сказать, твоя личная отметина, Хип. Как любопытно! – Сарк снова сделала паузу. – Хотя я уверена, что для тебя твой самый большой недостаток – не зуб, а отсутствие хвоста.
Хип задрожал.
Сарк резко обернулась и посмотрела более чем на три десятка волков, собравшихся в гаддерхиле.
– У меня тоже есть косточка, оставшаяся от малькада, убитого на том холме. Я прошу советников рагнайда тщательно осмотреть ее и сказать, не видят ли они на ней следы треснутого зуба. Отметин там очень много, так что смотрите внимательнее.
Сарк подождала, пока приглушенный ропот стихнет, а когда взоры всех присутствующих снова обратились на нее, одарила их своей неповторимой ухмылкой.
– И еще кое-что скажу. Посетив тот тумфро, где обея оставила малькада, Фаолан зашел ко мне. От него доносился запах живого щенка. Никакой крови. Этот факт, а также кости неопровержимо доказывают, что…
